VLCC: ОСТРОВ ИЗ СТАЛИ

В статье "Почему не тонет железный пароход?" в качестве примера рассматривается VLCC "Nordmillennium". Я хочу рассказать Вам о том, что представляет собой этот удивительный корабль, но не своими словами. Немецкий журналист, проделавший вместе с нами путь от Кореи до Кувейта, описал свои впечатления от этого судна, а я попробовал свои силы в литературном переводе.
Тот, кто читает на английском, найдёт оригинал статьи здесь.

Гигант тысячелетия

Четыре с половиной «Титаника»

Репортаж немецкого журналиста-путешественника, доктора Пеера Шмидта-Вальтера (Dr. Peer Schmidt-Walther), который принимал участие в первом рейсе танкера «Нордмиллениум» из Кореи в Персидский залив.

Эту статью я смог написать благодаря двум женщинам. Одна из них – моя жена, которая «заставила» меня подрезать ветви дерева в нашем саду, другая же…

Оглянемся на два года назад: около нашего фахверкового дома, неподалеку от монастыря Святого Духа в Штральзунде, растет клён. Его богатая крона возвышается над средневековой городской стеной, которая в то же время служит внешней границей нашего двора. Я сижу на дереве и обрезаю ветки. Вдруг, снизу раздался голос: «Здравствуйте, возможно, вы подскажете мне, когда монастырь бывает открыт?» Я с любопытством спросил светловолосую леди, откуда она здесь взялась. Но она только улыбнулась и указала в сторону порта, где виднелась высокая мачта. Большего я не смог от неё добиться.

Позже я выяснил, что мачта принадлежала парусной яхте «Happy Four» господина Клауса Ольдендорфа (Klaus Oldendorff) с Кипра. Господин Ольдендорф пригласил меня на борт, где я снова встретился с блондинкой «из-под клёна»: Кристиан Ольдендорф (Christiane Oldendorff). Вместе со своими сыновьями, Кристианом и Николасом, они проводили летние каникулы в плавании по Балтике, их особенно интересовали старые ганзейские города, каким и был Штральзунд. Наше случайное знакомство сделало возможным этот рассказ. Я поплыву на супертанкере.

Средство от пиратов

«Задраить переборки!» – прозвучал приказ. Прожектора ходового мостика пробивали туннели света во мраке ночи и заставляли сиять поверхность моря за кормой. Несколько пожарных стволов создавали почти непроницаемую водяную вуаль, окружающую корму танкера. «Уже здесь, между Японскими островами, мы должны быть подготовлены к встрече с бандами проклятых пиратов», – говорит капитан из Шотландии Джордж Булл (George Bull).

И вот Восточно-Китайское море усеяно россыпью тысяч мерцающих огоньков. Но романтические впечатления от светлячков обманчивы. Эти огни принадлежат сотням китайских рыболовных катеров; их бесчисленные ярко-зелёные отражения на экране радара выглядят как хлопья снега. Катеров, приблизившихся к танкеру настолько много, что сигнал опасности столкновения звучит постоянно. Пронзительно воет сигнал тревоги и второй помощник капитана Роберто Зуниц (Roberto Zunic) пытается предупредить маленькие судёнышки по УКВ радиосвязи, но безрезультатно. «Большинство из них не имеют ни радара, ни радиостанции, не понимают английского». Мигающий зелёный огонь на мачте нашего VLCC (Very Large Crude oil Carrier) сигналит в ночи: «Вы должны проявить уважение, я очень большой».

Слалом для гиганта с выбегом

Чтобы остановить VLCC с полного хода в 15-16 узлов (29 км/ч) потребуется добрая четверть часа. За это время он пройдёт около четырёх морских миль (7,5 км)! Малаккский пролив – это слаломная трасса для нефтяного гиганта. Всего 1,5 морские мили в самом узком месте. Вдобавок, в Малаккском проливе частенько досаждают пираты. Большие суда вынуждены замедлять ход на резких изгибах полосы движения. Лишь маленький малазийский патрульный катер предлагает «защиту» нашему конвою, состоящему из пятнадцати крупных танкеров, сухогрузов и контейнеровозов.

Пока просто H1071

В прежние времена они назывались просто «супертанкерами»; это означало грузовместимость танкера до 250 тысяч тонн. Но с ростом мирового «нефтяного голода» выросли и размеры танкеров. В наши дни термин VLCC включает в себя танкеры грузовместимостью от 250 до 300 тысяч тонн. День 14 апреля 2000 года был особенным для судоходной компании «Nord» Клауса Ольдендорфа. После 13 с половиной месяцев строительства, судовладелец получает свой второй VLCC на верфи Samho Heavy Industries. В процессе строительства он назывался прозаично просто: «корпус номер 1071». Эта верфь оснащена самым современным судостроительным оборудованием в мире; благодаря автоматизации и повышению эффективности производства, количество работников было уменьшено с восьми до трёх тысяч.

Церемония наречения и воздушный «лифт»

Всё торжественно: военный оркестр играет национальные гимны, речи, смена флагов; звуки сирен и добрые пожелания улетают прочь, вслед за юго-западным ветром. Трепещут цветные ленты и воздушные шары. Всё это пышное зрелище – спектакль в дальневосточном стиле.



Я со своим багажом стою перед лицом испытания подъёмом по бесконечному парадному трапу в 103 ступени на 23-метровую стальную стену борта этого колосса. Вдруг с палубы танкера снизошла «кабина» – решетчатая железная клетка. Несколько рабочих верфи знаками пригласили меня сесть в «лифт». Вместе с багажом я взлетаю на палубу. Люди внизу, кажется, сократились до размеров муравья, и я поражён размерами танкера. Два «брата» дедвейтом по 40 тысяч тонн, строящиеся рядом, выглядят как малые каботажные суда.

Размеры, захватывающие дух

330 метров в длину и 58 метров в ширину – это примерно три с половиной футбольных поля. Корпус «Нордмиллениума», в котором уместилось бы четыре с половиной «Титаника» (!), состоит из 17 танков, высотой 30 метров и объёмом 20 тысяч кубических метров каждый. Если бы «Нордмиллениум» доставлял бензин, а не сырую нефть, его полного груза хватило бы для того, чтобы заправить 5 миллионов автомобилей с 60-литровыми бензобаками. Понадобится 12 тысяч 25-тонных бензовозов, чтобы разгрузить его; колонна из них растянулась бы на 180 километров.



Его осадка также огромна: более 22 метров в полном грузу. Лишь несколько портов мира способны предоставить ему достаточные глубины. Грузовые насосы «Нордмилленниума» легко справляются с 15 тысячами тонн нефти в час.

От киля до топа мачты, высота гигантского судна составляет 62 метра. Около 300 тонн краски защищает корпус от коррозии. Перо руля высотой 15 метров и весом 65 тонн удерживает его на курсе; два якоря, по 21,5 тонне каждый, обеспечивают надежную стоянку.

Главный двигатель

Такой стальной колосс, собственным весом в 41550 тонн, требует много энергии, чтобы приводить в движение себя и груз. Для этого он оборудован главным двигателем мощностью 32 тысячи лошадиные силы. Энергия этого двигателя вращает 60-тонный гребной винт с «размахом крыльев» почти 10 метров, со скоростью 74 оборота в минуту. Чтобы довести судно до эксплуатационной скорости в 15 узлов, главный двигатель «съедает» 90 тонн флотского мазута в день. Максимальный приём бункера составляет 7180 тонн. За время пребывания на VLCC, оборудованном паровыми турбинами, старший механик Светия Светиев (Svetia Svetiev) узнаёт, что паровой привод требует двойного количества топлива в день.

Судовладелец Клаус Ольдендорф вкладывает капитал в будущее. У старых судов мрачные экономические перспективы; конвенция МАРПОЛ устанавливает, что все суда с одинарным корпусом должны быть отправлены «на иголки» в ближайшее время.

«Сувенир» и аварийная зона безопасности

Экипаж судна проходит специальную подготовку. 21 моряк из России, Европы и Шри-Ланки отвечает за трудоёмкую эксплуатацию и обслуживание судна.



Балластные танки содержат 105865 тонн воды, как «сувенир» из Жёлтого моря. Вода заполняет пространство между внутренним и внешним корпусами, отстоящими друг от друга на 3 метра. Двойной корпус служит аварийной зоной безопасности, предупреждающей разлив нефти в случае столкновения, и, вдобавок, увеличивает продольную прочность. Осадка судна в балласте около 10 метров.

«Нордмиллениум» протяжным гудком говорит «прощай» своей родине. Через некоторое время город Мокпо со своим 250-тысячным населением исчез за горизонтом.

Тревога!

Тревожный звон пронзил судно: семь коротких, один продолжительный. Звучный ритм двух судовых тифонов разносится над морем. Это сигнал для каждого члена экипажа: бросить всё, схватить спасательный жилет и бегом к спасательной шлюпке. Учебная тревога была для всех полной неожиданностью, и капитан Джордж Булл пообещал: «Это станет частью нашей плоти и крови». Пятидесятитрёхлетний шотландец 37 из них провёл в море – он очень осторожный капитан. Его намерение – создать «культуру безопасности» на судне. Это была первая учебная тревога, и капитан не скупится на критику. Он указывает: « VLCC – не детская площадка. В большинстве случаев, ошибки людей становятся причиной аварии, а не технические недостатки». Бремя коммерческой выгоды слишком велико сегодня и может привести к переутомлению. Современные технологии не в силах пока заменить подготовленный экипаж. «В прежние времена, риск аварий был очень высок, но последствия – незначительны; в настоящее время – всё наоборот».

Бумажная рутина, несмотря на компьютеры

«На новом судне должен быть установлен порядок срочности дел», – говорит капитан Булл. Пока что столы всех помощников завалены горами бумаг. Все проклинают этот «бардак». Он отнимает несколько дней, чтобы привести всё в порядок. «Мы постоянно сталкиваемся с новыми правилами; бумажная работа – это пожиратель времени», – жалуется болгарский старпом Андон Андонов (Andon Andonov). Вместе с донкерманом Игорем Осташевским, он заботится обо всех палубных работах и о состоянии 17-ти грузовых танков, которые должны быть чисты и дегазированы.

Осмотр на наличие пульса

Время от времени и капитан спускается в бездну грузовых танков. Пылающее солнце превращает танк в сауну. Здесь, внизу, можно почувствовать пульс судна. «Такой длинный корпус должен быть гибким, в противном случае он разломится», – объясняет капитан Булл. Если судно старое и неухоженное, материал корпуса «устаёт» и штормовое море может привести к катастрофе, как в недавнем случае с танкером «Эрика».



Для предотвращения взрыва, пустоты загруженных танков заполняют инертным газом. Он не содержит кислорода, который может привести к возгоранию. В пустотах грузовых танков содержание кислорода всегда должно быть менее шести процентов.

Из Китая с любовью

Владимир Дудкин, боцман из России, день за днём оттирает каждый квадратный метр бесконечной палубы танкера. Он называет мелкий жёлтый песок «любовным посланием из Китая». За день до церемонии наречения, ветер перенёс этот песок через Корейский полуостров и покрыл им свежеокрашенное судно. Теперь же, тот самый ветер искупает свои грехи: он подталкивает наш VLCC на юго-запад, позволяя судну развить дополнительную скорость.

В Лузонском проливе, между Тайванем и Филиппинами, мы попали в шторм с высотой волны от 6 до 9 метров, но «Нордмиллениум» оставался невозмутимым. Непоколебимый, как айсберг, он лежит на ладонях совсем не тихого Тихого океана.

Знак новизны

Часть декораций церемонии наречения всё еще висела на левом якоре, когда наш танкер прибыл в Сингапур. Мы миновали череду других судов и, наконец, бросили якорь на рейде Сингапура. У нас немного времени, чтобы принять на борт 1700 тонн топлива и провизии для предстоящего рейса в Мексиканский залив; на борт прибыли иммиграционные власти и карантинный контроль, агенты – представители фрахтователя и судовладельца. Принимая на себя их натиск, капитан Булл снимает напряжение, слушая шотландскую народную музыку.

Экипажи VLCC не избалованы увольнениями на берег. «Один из моих однокурсников провёл ровно пять лет (скорее всего, месяцев – прим. пер.) на судне без перерыва», – говорит третий помощник из Шри-Ланки, Атайпар Прасантен (Athipar Prasanthen).

Одиночество на борту «корабля пустыни»

Одиночество и скука – кровные враги мужчин. И начинают отрастать бороды. «Перед кем нам тут красоваться?» – типичный вопрос.



Тридцать дней перехода в океане – обычное дело. Танкеры считаются морскими стайерами-одиночками. Моряк должен уметь занять свой досуг не только сном и видеофильмами, в особенности после 10-часового, а иногда и более, рабочего дня. К его услугам: библиотека, плавательный бассейн, спортзал с теннисным столом и тренажёрами, а длинная палуба располагает к занятию бегом. Тем не менее, всё это не может служить заменой обычной земной жизни. Танкер – это остров, и он создан не для удовольствий.



Невзирая на встречные муссоны Индийского океана, наш «корабль тысячелетия» идёт на Кувейт, к оффшорному терминалу Мина-аль-Ахмади. Аравийская пустыня встречает нас горячим ветром и мельчайшим песком. За ночь наш «корабль тысячелетия» превратился в «корабль пустыни».

Он возьмёт 275 тысяч тонн сырой нефти и перевезёт её в Галвестон, штат Техас. Впереди множество других грузов. И все они будут доставлены в целости и сохранности; капитан Джордж Булл и его экипаж позаботятся об этом.


Об авторе:

Доктор Пеер Шмидт-Вальтер выходил в море на кораблях ВМФ Германии и на немецких торговых судах. Он изучал немецкий язык и географию в Берлине, написал диссертацию по географии и океанографии на тему, касающуюся морфологического развития арктического побережья. Он работал преподавателем, впоследствии сменив профессию на репортажную журналистику в морских изданиях для туристов.